Молю не дай

Добрался наконец-то до Dragon Age: Origins – Awakening, гуляю по тейгу Кэл Хирол и встречаю в клетке над лавой Стефана, мужика из Амарантайна, который подслушал очевидцев разлома в глубинные тропы и решил украсть что-то ценное из под носа порождений тьмы. Странная затея, ну да ладно. В общем, ситуация преподносится так, что он может быть зараженным скверной вурдалаком, но всеми силами это отрицает и за свою свободу даже предлагает награду, лишь бы освободиться. Нам же предлагают согласиться на сделку и отпустить, либо засомневаться и убить, что бы он не заразил людей на свободе. Игрока пытаются поставить в неоднозначное положение, в котором выбор будет иметь неопределенные последствия, но у меня сразу возник вопрос: как партия из трёх серых стражей не смогла определить, есть ли в Стефане скверна? Не могу понять, то ли это специальный намек, то ли недочет сценаристов, ну или я просто чего-то не понимаю.
Если кто-то запомнил этот мелкий эпизод, было бы интересно узнать ваше мнение, как вы с ним поступили и какие были последствия.

Век Эрин: Ключеносец

Правда о Ред-Кроссинг: история Адалены и Эландрина

«Эландрин, брат наш.
Храни тебя Фалон’Дин. Храни тебя Создатель.

Пусть здесь будет начертана правда, чтобы не поминали тебя как предателя, а скорбь наша не казалась преходящей горестью.

Хоть и присягал ты нашему народу, были те, кто не верил твоему сердцу.

Слишком часто мы сражались с людьми на наших границах, и затерялось в памяти то, как всё начиналось. Когда пошли слухи о похищении, их Церковь, как всегда, поспешила насочинять лжи. В спешке и гневе они убили сестру Сионы, когда та слишком близко подошла к охотничьей тропе. Ты принёс её тело к нам, оплакал её с нами, хоть на сердце у тебя было смятение. Сиона молила о мести, но ты отвернулся.

Всё чаще и чаще ты исчезал, ни словом того не объясняя. Когда поползли слухи, что ты обратился в их веру в Создателя, мы приготовились к худшему.

Сиона пыталась тебя спасти, вернуть к нам. Она уже потеряла сестру — каково было бы потерять ещё и брата? Однажды в тени деревьев она увидела тебя с женщиной — той самой, что отвратила тебя от нас. Женщина указала на деревню. Ты повернулся и вместе с ней долго глядел на стены Церкви.

Сиона вернулась. Рассказала нам, что люди настраивают тебя против нас, что они, должно быть, вложили тебе в душу свою ложь. Что теперь, как верный слуга дела Создателя, ты должен будешь выдать все наши тайны. Мы отправились к тебе, чтобы узнать, что из этого правда, но тебя уже не было.

Тогда мы решили остановить тебя. Сиона спешно повела свой отряд к деревне. Там мы собирались тебя перехватить и вернуть к себе... или же предать cуду. Но в безлунной ночи Сиону среди древ увидела она и бросилась к ней — с криком, сжав что-то в руке. Сиона выстрелила. Женщина упала, шепча: «Эландрин...», а из руки у неё выскользнул букет ромашек.

Жители деревни обнаружили пропажу девушки и услышали крик. Они бросились на эльфов, но, конечно, не могли с нами тягаться.

Так Сиона оказалась ещё торопливее тебя. Ты преклонил колени среди древ: последнее объятие, окровавленные лепестки липнут к одежде. Подтянулись другие люди, а ты даже не шевельнулся. Но они и не собирались тебя слушать. Их стрелы вонзились в твоё сердце, и ты упал рядом с ней. Мы нашли твоё тело в реке, куда они его выбросили. Её же забрали свои. Это был ещё не конец, но твоя история завершилась.

Покойся же как почитаемый нами брат — с венком из ромашек на лбу, с письмом, обронённым ею, в руке. Кто бы ни хранил тебя и кто бы ни хранил её, пусть вы встретитесь по ту сторону снова».

На письме — поблекшие пятна крови.

«Адалена!

Какое мне дело до богов, которых я не видел, и до Создателя, которого не знаю? Пусть эти высокие дела заботят других. Я знаю только эту жизнь, видел только этот мир и люблю только тебя.

Наверное, твоя жрица не верит в искренность „диких“ эльфов. Если мне нужно сказать ей, что я буду почитать Создателя, — пускай. Твой бог заступается за подопечных так же, как наши боги. В моей жизни ничего не переменится.

Я вернусь через две недели. Буду скучать по тебе до того, а после — стану твоим навсегда.

Эландрин»